Homo vorago aperientis
Ёшкина, конечно, блядь, но блядь талантливая. И чаще других мне вспоминается эта вот ее строчка: "Я же взрослая, злая и сильная" (с). Так вот, я очень злая. Я немного взрослая. И я такая сильная, что Чак Норрис рыдает в сторонке.
...вот только почему-то очень хочется забраться под стол, обнять руками колени и прижать к груди кошку. Или подушку. Лучше подушку, потому что кошка будет вырываться, а подушка - нет. Они, те, кого хочется прижать к груди, вообще всегда вырываются, с подушкой оно как-то спокойнее. В конце концов я слишком занята борьбой со своим бунтующим организмом, чтобы бороться с кем-то еще. Когда ты взрослая, злая и сильная, приходит понимание, что борьба - пустая трата и без того ограниченного ресурса. В конце концов, кому она нужна, борьба эта? Мне нужен подстол. И подушка.
*да, это - одна из сотни каждодневных записей, которую я мощным усилием воли донесла-таки до дневника...
...вот только почему-то очень хочется забраться под стол, обнять руками колени и прижать к груди кошку. Или подушку. Лучше подушку, потому что кошка будет вырываться, а подушка - нет. Они, те, кого хочется прижать к груди, вообще всегда вырываются, с подушкой оно как-то спокойнее. В конце концов я слишком занята борьбой со своим бунтующим организмом, чтобы бороться с кем-то еще. Когда ты взрослая, злая и сильная, приходит понимание, что борьба - пустая трата и без того ограниченного ресурса. В конце концов, кому она нужна, борьба эта? Мне нужен подстол. И подушка.
*да, это - одна из сотни каждодневных записей, которую я мощным усилием воли донесла-таки до дневника...